Ласка и горностай: маленькие, свирепые, благородные.
Александр Очеретний
журналист WildLife.by
Движение я заметил боковым зрением. Сразу понял, что это какой-то небольшой зверь, но подумал сначала, что водяная полевка, так как сидел на беру канала Вилейско-Минской водной системы с маховой удочкой, периодически выдергивая из мутной зеленоватой водицы мерную плотву.
Итак, шевелился мой рюкзак. Потом послышался характерный шелест полиэтилена. «Пакет с бутербродами», — мелькнула мысль.
Я аккуратно снял нижнее колено штекерного удилища, дотянулся его комлем до рюкзака, не вставая с земли, и тихонько, почти нежно, пошевелил.
Из рюкзака стрелой выскочило маленькое бурое тельце — прогонистое, но плотненькое, на коротких лапках — и метнулось по бетонной набережной к спасительным прибрежным кустам. У кустов тельце резко остановилось, вскочило на задние лапки и обернулось симпатичным бурым зверьком семейства куньих. С этим ошибки быть не могло, но вот кто это был: ласка или горностай, я и сейчас сомневаюсь, хотя рассмотрел я его хорошо.
Размером с некрупную крысу, на груди шикарное белое «жабо», спускающееся до самого брюшка и теряющееся где-то в паху. Черничины глаз, натопорщенные вибриссы и маленькие, чуть заметные ушки. Не знаю, кто это был: или небольшой горностай, или крупная ласка. Хвост пришельца затерялся где-то в траве, а я этих зверьков друг от друга только по хвосту и отличу: у горностая он заметно длинней, чем у ласки, и потолще. Но самое главное отличие — черный кончик хвоста, хорошо заметный как летом, так и зимой. Вернее, особенно заметный зимой, на фоне белоснежного зимнего наряда, в который одеваются оба этих зверька. В общем, если вы видите мелкое кунье создание с хвостом, то это горностай, а если с куцым отросточком — ласка.
Зверек стоял торчком довольно долго: может, четверть минуты, а может, и дольше, внимательно меня изучая и не выказывая вообще никакого страха. Возможно, в его взгляде при желании можно было найти небольшое раздражение, связанное с неудачной попыткой обрести кусок сырокопченой колбасы, однако не буду ударяться в антропоморфизм, чтобы не уподобляться чувствительным барышням.
Удивило полное отсутствие страха. Не каждый дикий зверь залезет в рюкзак рыболова, если человек сидит буквально в полутора метрах от него. Причем я не сидел неподвижно: ловля рыбы на течении подразумевает значительную активность.
Потом горностаю или ласке то ли надоело меня рассматривать, то ли зверек выяснил все, что хотел. Он опустился на все четыре короткие ножки и скрылся в траве. Не торопясь. Даже если учитывать природную резкость и суетливость, ушел он без страха и с достоинством.
Горностай на охоте
И ласка, и горностай весьма похожи друг на друга, более того, они очень генетически близки и относятся к одному большому роду Mustela семейства куньих, отряда хищных.
На мой взгляд, проживание рядом двух видов на протяжении многих-многих тысячелетий — это хороший камень в довольно стройную теорию эволюции англичанина Дарвина. Когда и каким образом какая-то древняя пра-мustela эволюционировала, рассыпавшись на множество видов? Как такое разделение могло произойти, если эти виды обитают в одном биотопе, имеют схожие повадки и занимают одну и ту же экологическую нишу? Очень занимает меня этот вопрос, хотя это и не тема сегодняшнего повествования. Впрочем, скорее всего, это не огреха в теории Дарвина, а недостаток моих знаний.
Итак, как же отличить ласку от горностая? Ну, во-первых, у горностая хвостище, у ласки хвостишко, да и цветом они отличаются. Во-вторых, если вы увидите двух зверей рядом, то точно не ошибетесь: горностай значительно крупнее ласки.
Ласка
Сам собой напрашивается вопрос, когда сравниваешь этих зверей: бывают ли гибриды горностая и ласки? Скорее всего, не бывают. Во всяком случае я перелопатил множество литературы на этот счет и не нашел никаких упоминаний о скрещивании, которого, казалось, не могло не случиться в природе и, уж тем более, в неволе.
Стоит отметить, что периоды размножения у этих зверей заметно сдвинуты один относительно другого, но это не главное. У них существуют заметная разница на генетическом уровне, и это при внешней большой схожести.
А о размножении и горностая, и ласки следует сказать особо. У горностая, например, присутствует так называемый феномен «отложенной беременности». Это когда покрытая самцом самка каким-то образом «консервирует» внутри себя семя самца, допуская оплодотворение яйцеклеток лишь в том случае, если все складывается нормально: есть достаточно еды и погода благоприятствует.Каким образом происходит этот процесс и когда он запускается, до сих пор пока точно неизвестно. Как таковой гон у горностаев продолжается с окончанием таяния снега и аж по сентябрь.
Эмбриональное развитие протекает с большой задержкой в 196-365 дней, беременность длится 224-393 дня — это феноменальные сроки и разбросы сроков не только для куньих, но и для всех млекопитающих.
Есть еще одна особенность в размножении горностаев. Дело в том, что находящиеся в охоте самцы, отыскивая самку в гнезде, кроют не только ее саму, но и всех ее детенышей женского пола, пусть даже еще слепых и глухих. То есть большинство самок, подходя к детородному периоду (а он у горностаев наступает в двухмесячном возрасте), не нуждаются в самце, так как имеют внутри организма порцию «законсервированной» спермы. Они просто каким-то образам запускают процесс оплодотворения, а затем и вынашивания. Еще интересная особенность маленьких горностаев проявляется в так называемом
«эффекте сцепления»: когда еще слепые и глухие звереныши сцепляются в гнезде в плотный клубок, который довольно сложно расцепить. Так маленькие зверята сохраняют тепло, которое им в этом возрасте очень нужно.
Подробности размножения ласки не изучены настолько же подробно, как у горностая. Известно только, что гон у этих зверей происходит в марте и после 5-недельной беременности, где-нибудь в укромной норе на свет появляется от 3 до 8 детенышей, но чаще их бывает 5-6.
Горностаи и ласки — это чистые хищники и непревзойденные охотники. Добывают они всех соразмерных зверей, желательно теплокровных, но при отсутствии последних могут ловить и других позвоночных, а также моллюсков и насекомых. Интересно, что как горностай, так и ласка в состоянии не только напасть, но и победить зверя или птицу, во много раз превышающих их по весу и размерам. В бой маленькие хищники кидаются сломя голову, смело и бескомпромиссно. Если же горностай или ласка зажаты в угол, то отчаянно сражаться они будут и с человеком, и с медведем.
Маленькая ласка на раз-два справляется с водяной крысой (водяной полевкой), а более крупный горностай молниеносным укусом в затылок убьет и глухаря, и даже молодого зайца. При обилии добычи и ласка, и горностай склонны «заигрываться» и убивать тех же полевок гораздо больше, чем в состоянии съесть. Иногда и то, и другое животное делает запасы пищи: где-нибудь в укромном месте устраивает запасы дохлых лесных мышей и прочей мелочи.
Ласка — самый мелкий из хищников
Еще оба зверя животное известны тем, что не брезгуют в качестве не только добычи, но и еды различными насекомоядными с очень сильным запахом — землеройками и кротами. Их добывают и другие хищники, например, те же совы, но потом бросают из-за сильнейшего мускусного запаха. Видимо, хватают их по ошибке, путая с мышевидными грызунами.
Что касается запаха, наши маленькие герои в этом отношении тоже весьма «продвинуты»: в моменты «душевного волнения» они могут напустить такой вони, что более крупные агрессоры иногда не выдерживают не столько напора этих зверьков, сколько их запаха. А вернее, и того, и другого вместе. Так пахнет секрет, выделяемый прианальными железами зверьков — по сути, это то же самое вещество, что разбрызгивается из запаховых желез их «двоюродных братьев» — американских скунсов.
А вот строители и из ласок, и из горностаев никакие. Они живут и выводят потомство или в чужой норе, хозяева которой пошли им же на обед, или вообще в какой-нибудь щели. Они не чураются соседства с человеком и нередко находят кров среди различного антропогенного хлама, например, в поленнице дров. Впрочем, в качестве жилья им сгодится и старый кирзовый сапог, и даже багажник старого автомобиля.
Ласка куда более «везучий» зверь. Во всяком случае, ее шкурка мало интересует человека: она неноская и слишком маленькая. Горностаю в этом смысле не повезло. Ношение изделий из горностаевого меха издавна было как минимум княжеской привилегией, нашел он применение и в официальной геральдике, где его называют «гермелин» или «эрмелин» и обозначают на геральдических щитах особым рисунком. В геральдике этот мех является символом чистоты, девственности, а также власти и благородства.
Мантия из меха горностая
По поводу символических характеристик горностаевого меха русский историк и геральдист Александр Лакиер приводит цитату «одного древнего писателя по геральдике»: «Маленький этот зверек до того чистоплотен, что лучше даст себя поймать, чем перейдет через мокрое и нечистое место, чтобы не замарать своего хорошенького меха».
Геральдические меха: горностай слева, белка справа
Кроме того, удивительная мягкость и шелковистость меха горностая сделала его символом одного из шести человеческих чувств, а именно, осязания.
В наше демократические время горностаевый мех можно носить всем: хоть вам, хоть мне. Единственное требование — толстый кошелек. Слишком уж дорога такая одежка.
Модница 1930-х годов в горностаевом наряде
Как видите с горностаем все довольно просто, а вот с лаской сложнее. Куча небылиц ходит про этого зверька. Одну из них вспомнит любой, она, дескать, гривы лошадей в косы заплетает. Смешно? Отнюдь!
Хотя большие ученые называют эти поверья ерундой (у них, у ученых, работа такая: все, что не могут объяснить, называют или «ерундой», или, на крайний случай, «ахинеей») — ласку нередко видят в хлевах и конюшнях. И косицы на гривах лошадей, тем не менее, кто-то заплетает. Есть косички-то!
Впрочем, моя бабушка, которая жила на Северном Кавказе, точно знала, что косицы эти заплетают гуляйбаны. Кто это такие? Гуляйбаны они и есть гуляйбаны! Их каждый знает, этих гуляйбанов, им, гуляйбанам, еще тарелку с молоком в хлеву и конюшне ставят. Если по душе им приходится хлев и живность, что в них живет, будут они пить молоко и мышей ловить, а гривку лошадиную обязательно косичкой украсят. А если не понравится им, что грязно в хлеву иль скотинка больная, иль хозяин злой, — щекотать каждую ночь станут корову или лошадь, да так щекочут, что бьется скотинка в панике, а может и умереть.
Что интересно, то же самое рассказывают в белорусских и украинских деревнях про домовика. В некоторых же местностях обязанности домовика прямо проецируются на ласку со всем набором ее умений, про которые было написано чуть выше. Порой между лаской (ее называют «ласачка») и домовиком вообще ставится знак равенства.
В средние века и ласка, и горностай были вполне привычными домашними животными и выполняли роль истребителей мышей и крыс. Отголоском той моды выступает картина Леонардо да Винчи «Дама с горностаем». Хотя, по мнению большинства специалистов, на руках у девушки изображен совсем другой представитель куньих — хорек-альбинос, которые до сих пор живут в домах любителей.
Леонардо да Винчи «Дама с горностаем»
Вот такие они, эти самые мелкие из хищников — удивительные, предельно агрессивные и загадочные.
И в конце своего повествования хочу обрадовать природоведов и натуралистов. Вот-вот выйдет очередная редакция Красной книги Республики Беларусь. В нее, как вид, которому угрожает опасность, будет внесен и наш новый знакомый — горностай.
Фото из интернета
Автор
Тема: Ласка и горностай: маленькие, свирепые, благородные. (Прочитано 11027 раз)