| Всяко-разно... > "Жы", "Шы" - пиши через "Ж" и "Ш"... |
| Старые-добрые-смешные истории. |
| << < (2/36) > >> |
| LAnd:
Предлагаю в этой теме выкладывать старое,доброе,родное! Уважаемое собрание разрешит приступить? 2 Хатаб. Для Вас сэр в честь ДР!!! Я сказал! Ты меня понял! Без базара! ;) Все зло в авиации лежит в доступности спирта, "усиленной" зарплате и полного раздолбайства личного состава. Романтики, ну что с них взять : День зарплаты в вертолетной части. (Не судите строго за корявую терминологию. Сам я старый пограничник и в этих историях был лишь статистом - свидетелем.) Так уж получилось, что зарплата была первой для молодого штурмана в славном экипаже МИ-8. Естественно командир и бортмеханик развели вчерашнего кадета на пол-литра. Обычное дело. Самое безопасное место для питейного мероприятия это конечно брюхо любимого МИ-8. А вы как думали. Ну нет в части ни кафе, ни гаштета, пивной. Куды офицерам податься? Только к любимой боевой машине. Пришли, разместились и приступили. И ... - За встречу. - За дружбу. - За боевые будни. И полилась водовка по стаканам весело и бодренько. Как водится, сколько водки не бери - все одно два раза бегать придется. Не беда ... сбегали. Дело-то привычное. Время летело незаметно. Да и кто в такой честной компании на часы смотрит ? О чем за столом говорят военные летчика? Как вы считаете? Конечно о боевых буднях. Все подобные разговоры заканчиваются попыткой повторить какой - нибуть подвиг или совершить еще более героическое. Иногда о бабах. Ох лутьше о бабах. Подвиги такого рода менее болезненны для участников событий. - Идем над Паншером ... красотища -то какая мать твою. Даже матом ругаться не хочется. И тут под нами караван духов. Мы их как нурсами шарахним. А эти пидары в нас стингер. Вот уроды! Я на вираж и матом, матом ... Ну вообщем два старых война вспоминали свое героическое прошлое, а молодое дарование разинув рот слушало, вставляя скромные фразы типа: - Во блин! Ох и ни х** себе. Да пидары они после это!!! У ё-ё-ё ... Сходили за водовкой еще разок. Но состояние легкой эйфории плавно перешло сначала в состояние скупой мужской сопли. - Пашу разворотило ... кровище-то кровище ... Эх давай выпьем еще по одной. Время уже нет далеко заполночь, и состояние скупой мужской сопли перешло в состояние недоперипиния ... легкой формы. То - есть выпили меньше чем хотели, но больше чем смогли. Силы покинули наших героев. Да и время было уде позднее. В общягу было идти лениво. Вообщем заночевали прямо на месте распития - внутри МИ-8. Проснулись наши старые вояки где-то перед рассветом. Темно, холодно и скучно. Прямо беда. И дабы скоротать последние предрассветные часы с пользой, решили они малость пошутить, над молодым пополнением разумеется. Два старых волка заводят свою боевую машину. Все внешние огни гасят. Одевают свои парашюты. А вот третий парашют, ну тот что принадлежит бывшему курсанту прячут под вертолет. Запаляют толи дымовую шашку, толи еще гадость какую. Командир делает суровое лицо паникера и тормошит своего штурмана. - Духи на склоне!! - дурным голосом командир орет в ухо штурману. Он сильно тормошит его. - Нас сбили!!! - Нас подбили! Мы горим командир!! Гирокомпас отказал!!! - это в игру вступил уже бортмеханик. (Уж чего он там орал про отказы, я точно воспроизвести не смогу из-за давности лет.) - Всем покинуть борт! Паша автомат не забудь ... Командир одним прыжком метнулся к двери и распахнув ее производит десантирование с парашютом. Война это вам не игрушки. (В реале наш комэкс быстренько закатился под брюхо вертолета и стал дожидаться бортмеханикаю) Неустойчивый гул винтов, темень хоть глаз кали, дым и копать ... Добавьте к этому головную боль похмелюги и масса военных рассказов о РШУ на Паншере и Саланге. Жуткое испытание для неокрепшей детской психики. Да тут еще парашюта нет. Куда он мог деться? А борт механик уже в дверном проеме ... И как же жить хочется?!! Штурман хватает своего бортмеханика за жопу перед самым прыжком в спасительную бездну. О-о-о да ... о таком ударе мечтают все кто выступает на боксерском ринге. Всего один удар и наш бортмеханик в глубоком нокауте. Штурман становиться счастливым обладателем последнего парашюта на "горящем" МИ-8. Спасение близко! Быстро одевает свой трофей на себя, становиться на краю терпящего бедствия боевого транспортного средства и сгруппировавшись прыгает вниз головой. Все как учили. Наверное, он тоже был отличником боевой и политической подготовки в летном училище. Участники событий уже не помнят, кричал ли штурман - "Джеронимо!!!" От порога "горящего" МИ-8 до земли было всего 1,5 метра ... не более. Возможно, он просто не успел, что либо крикнуть ... время полета было сильно ограничено. Добавьте к этому тяжелое сотрясение мозга, перелом ключицы, несколько трещин в ребрах и полное отсутствие передних зубов. Вы и сами догадаетесь, что кричать штурман просто был не в состоянии. Да-а-а бетон в застойные годы свеж класть умели и военприемка работала на совесть. (Узнав о подробностях происшедшего, в ПМП не смогли разделить травмы полученные в результате падения с вертолета от травм полученных иным образом.) Бортмеханик отделался только здоровым синяком, головной болью и пустяковым смещением шейных позвонков. Мелочи ... В утор наступившего дня криков на славном аэродроме было много. Командир части орал так, что стаи ворон на этом аэродроме с тех пор больше не разгоняют имитацией крика опасности ворон. Достаточно им (воронам) молча показать полковничьи погоны. Условный рефлекс работает до сих пор. |
| ХАТТАБ-80:
андрюха своими рассказами доведешь до истерики.итак уже заикаюсь от смеха ;D ;D ;D ;D ;D |
| Неманский:
Когда ждать третьего опубликования? Есть предложение: подождать, пока появится истчо одна страница, а то три повтора на одном листе - это много даже для Киллера. |
| LAnd:
--- Цитата: Неманский от Ноября 10, 2010, 20:41:47 pm ---Когда ждать третьего опубликования? Есть предложение: подождать, пока появится истчо одна страница, а то три повтора на одном листе - это много даже для Киллера. --- Конец цитаты --- Андрей,для тебя боянчик: "Охота на Медведа." . . .Случилось это как раз после очередного боевого дежурства. Прямо с вертолета, замерзший, уставший и злой я вернулся в общагу. Корешок мой, Шабан, только отчалил дежурить, так что хавчик я разогревал без особого энтузиазма. Ебнуть по стакану не с кем, меланхолия, бля: За окном - непроглядная морозная темень, тоска и полный попенгуд. Нехотя подрочив, залег я спать к ебеням, проклиная свою никому нахуй не нужную службу за идею. . . .А зря. Ровно в полночь дверь застонала от чьего-то бурного желания меня видеть. Да так задорно, что запахло штукатуркой. Передернув затвор ПМа, я в психе рванул дверную щеколду и сунул руку со стволом в темноту: Лампочки, бля, прапора-суки попиздили в коридоре - темнота как у негра в кармане! . . .- Братан, а хуле ты шпалер в оружейку не сдал?- донеслось из преисподней знакомым перегаром. - Бухать бушь? . . .- За ваши бабки - любой каприз. Заходи, Жека! . . .В хате сразу вдруг стало меньше места. Старый корефан, прапор Жека, в гости без литры никогда не приходил, и поэтому его визит всеми очень почитался. Но на этот раз помимо спирта и закуси, Джексон приволок откуда-то два охотничьих ружья и пару патронташей. . . .Наспех ебнув шнапсу и занюхавши рукавичкой, прапор поведал мне одну авантюру. . . .- Короче, Бегемотыч, слухай тут. Хакасы медведя на заказ мочить идут. Какой-то хуила из Москвы с проверкой едет, гешефт делать надо. Пойдешь? Тебе ведь пару дней на отдых положено? . . .Медведь: Идея - пиздец! Ну что я знал о медведях? Ну видел в зоопарке пару раз этот обоссаный и вонючий клубок живой шерсти со взглядом срущей собаки. А в дикой таежной природе этого волосатого парня 'хозяином' все зовут. Не за хуй же! Стремно: . . .Ебнув еще пару дринков, ответ пришел сам собой. Ну кто не хочет стать Рембом?! . . .- Ну вот, а то - че, да как?: Держи артиллерию, братан! - довольно заурчал прапор и протянул мне ружье с патронташем. - Жаканы - хакасские, на слона ходить можно! А ты не ссы, не нам валить мишу. Майора Рамазанова из пятого полка знаешь? У него дареный карабин 'Барс' с оптикой еще? Ну так он и будет валить - дырка маленькая нужна. А мы так, группа поддержки. . . .Короче, сказано - сделано. В три часа ночи мы уже тряслись в брезентовом тенте газона-66 и вовсю грелись спиртягой. Проблема медведепромысла собрала нас в небольшой, но очень пьяный и злой отрядик, где никто никого почти не знал. Зато Жека знал всех, даже этих хакасских аборигенов, которые в слове 'хуй' три ошибки делают. Их было двое - дед, весь сморщенный как хер Тутанхамона и его сынок, в полста лет. Да еще этот майор с лицом конченого пропойцы в двенадцатом колене. Пили все. И пили всю дорогу. Майор так нахерачился, что мог влегкую по дурке кому-нибудь девять граммов в организме на хранение оставить. Поэтому мы с Жекой его страховали от этого легкомысленного шага. . . .Наконец нас в последний раз тряхнуло тормозами и наступила тишина: Бля, прокляли мы с Жекой всех медведей, когда перли через сугробы этого медвежьего терминатора с его пиздатым карабином! Финал похода старый хакас обозначил часа через два, когда спирт уже нахер весь ушел вместе с потом. Здесь дедок приказал жестами всем захлопнуть пасти и стал рубить длинную жердь. Потом взобрался на какой-то бугор и начал опускать этот дрын в дырку на вершине. Интуитивно я понял, что это и есть мишкин домик, где он всю зиму лапу миньетит. Почему-то стало сильно нехорошо в кишках и очень притопило на посрать. Жека тоже поддался измене и спрятался за кедр. . . .Старый пенек слез с бугра и на ломаном русском показал нам, где залечь, чтобы миха не унюхал. А этому киллеру объяснил тему так: . . .- Твоя стоять тут. Моя палкой хозяин будить. Хозяин вставать на тибя. Лапы поднимать. Твоя - в сердце - пух! Стрелять! Якши? . . .- Та хуле там, давай, дед! Тыкай мудака этово! Не ссы: - оскалился майор и закатил на ватнике рукава, передернув затвор. Ноги расставил - ну, бля, Рембо! . . .Мы с Жекой залегли сзади, тоже зарядив свои самопалы. Тут дедуган и шмыгнул на бугор. Да как начал дрочить михуила своим дрыном! Че тут началось! Рев из-под земли прямо-таки нешутейный пошел. Потом - фонтан снега, палок, бревен!!!! Дед по воздуху летать отправился. А перед нами: е-е-ебать!!! Метра три сплошных разъяренных мышц и шерсти дыбом! А клычары: Вонища, бля: Пар кругом, рев! . . .Майор присел от усеру, потом как заорет! И нет, чтобы молча нажать курок, мудила. Он резво так перекинул карабин, схватил его за ствол, да как пизданет с размаху михуила по пене на ебальнике!!! . . .Оптика - нахуй в осколки, приклад - в щепки! Миха - в состояние грогги. Не каждую весну приходом таким будили, видать: Тут майор как заорет - и на кедрач полез! Да не полез - побежал по вертикальному стволу!!! Куды там бабуинам! Кедрач, бля, за три дня вокруг хер обсерешь, такой толстый, а он - бегом по стволу! Да на самый верх! . . .Вот здесь миша и очухался. Прыжком он выскочил из своей ямы - и до кедрача! Но догонять обидчика сразу не стал. Со страшным рычанием зверюга начал рвать в клочья зубами и когтями ствол невинного дерева. Видать, раздрачивал себя перед решающей схваткой с глумилой позорно слинявшим. . . .- П-п-пиздец нам: Уебуем отсюда, Олег:. Кр-р-ранты, бля: - заикаясь прошелестел возле моего уха перепуганный Жека и стал нагребать на голову снег, пытаясь зарыться в планету. Умник, нах! Хуй ты от миши съебешься в тайге. Он тут быстрее курьерского шмаляет по кустам. Вот тут я в полной мере осознал, что называют люди словом простым и понятным - ' ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ': Мы ж на очереди: . . .А между тем зверь продолжал тиранить кедрач. Вдруг откуда-то сверху послышался такой силы крик, что истребительский форсаж по сравнению с ним - шлепок детской какашки. Этот нелюдской звук вдруг материализовался в летящего посреди шишек и веток майора Рамазанова. Со всего размаху он как тунгусский метеорит въебался в мишину хребтину и затих. А мишаня, охуев от такого удара, упал мордой в снег. Издав душераздирающий вопль, зверюга что есть силы рванул вглубь таежных зарослей, не разбирая дороги и светофоров. Мы с Жекой не могли поверить своему спасению: - Лады, пошли смотреть этого Маресьева, - первый вышел из ступора прапор и выполз из нашего редута. . . .Майор Рамазанов представлял собой сидячую и синюю от страха мумию, которая изо всех сил двумя руками сжимала тонкую кедровую ветку с одинокой шишкой. Рот героя был неестественно открыт и почему-то не парил на морозе. Глаза: Ну просто как от застрявшего в жопе 'Стингера'! Пульс еле трепетал в окаменевшем теле. . . .- Ну, пидор, тащи теперь его в обратку по сугробам. - зарычал Жека. . . .- Жек, к Пинцету его надобно. Он же весь - сплошная судорога, бля, - услышал я наконец и свой хриплый голос, - А где старый пердун? . . .Пердун быстро нашелся. Целый и невредимый. Только метров через десять. Сидел себе и закуривал. И сынок его подошел с остатками Рамазановского карабина. Короче, киллерская команда в сборе, нах! Срубили волокушу и потянули этого блядского Рембу к машине: . . .Всю дорогу молчали, аж не по себе стало. Как на похоронах. В городке притащили майора с веткой и шишкой к эскулапам, да там и оставили. Долго ржали хирурги над пациентом, но ветку вырвали. А мы пошли с Жекой в общагу. Сели за стол, разлили спирт по стаканам. Глянули друг на друга: Да как заржем в две глотки!!! Пиздеть не буду - первый раз натурально я тогда уссался в свои ватные казенные штаны. От смеха. |
| LAnd:
Читал представляя картину - просто катался по столу. га работе смотрят как на психа ;D Сиамский вояж Степаныча Тимофей Степаныч был мужиком основательным. В свои 58 лет он имел ровесницу жену, на бытовом языке называемую старухой, тридцатисемилетлетнюю дочь так и оставшуюся девицей, хрущевскую <двушку> на первом этаже от завода, (полжизни в очереди стоял), шесть соток в пригороде (еще полжизни сторожем каждое лето в садовом кооперативе), и единственную запись в трудовой книжке. Как пришел из армии, так и крутил баранку на своем заводе. Карьеры не сделал, куда там, семь классов, но начальство его ценило за покладистость, а мужики в гараже за безотказность в плане <подменить>, помочь поковыряться с машиной, и раздавить пузырь-другой по пятницам. В смутные времена, завод вдруг перешел в частные руки жирного Кахи Бендукидзе, (точнее его холдинга) что на зарплате существенно не отразилось, но ее стали давать без задержек, и на том спасибо: Под новый год дали ему новый Камаз седельник, сей факт с мужиками обмыли, а Степаныч оттирая черные руки с помощью Ферри приговаривал: - Подшаманю после праздников, и до пенсии как у Христа за пазухой. Первого января, опохмелившись на скорую руку стаканом самогона в два приема, и закусив вчерашним винегретом Степаныч засобирался. Нацедил четвертинку своего волшебного напитка и надежно заныкал в бездонном кармане крытого полушубка образца конца семидисятых. О, самогон, это отдельная песня. Настоянный на мандариновых корках, кои, (мандарины), дочь-воспитательница в канун нового года натаскала из своего интерната для неумных детей. Тимофей Степаныч фильтровал первач по собственной технологии не без помощи собственной системы тонкой очистки автомобильного происхождения. - Куда намылился, обещал вчера кран в кухне починить? - Да починю мать, пойду камаза своего проведаю, форсунки: - Знаю я твои форсунки, старые песни. Как будто нечем больше заняться первого января. Махнул только рукой и нетерпеливо выскочил в морозный новый день нового года. Автобусы ходили криво, и редко, благо до завода два квартала. На проходной его встретил в жопу пьяный ЧОПовец, беззлобно икающий всем своим тщедушным телом с недоеденным соленым огурцом торчащим из накладного кармана камуфлированного бушлата. - Ку.. ку.. куда? - Тутутуда, в гараж, хохотнул Степаныч ласково ощущая чекушку левым локтем. Ключ много лет у него уже был свой, и череде главных механиков вот уже четыре десятка лет с этим приходилось только мириться. В боксе запустив двигатель, Степаныч поднял кабину и пошел открыть ворота, чтоб не задохнуться. Пока прогревался дизель, наш герой зашел за угол отлить, и остолбенел. Ворота пожарного выезда были не заперты, и по неочищенному снегу вела колея в сторону цехов. Чуть пройдя, узрел картину. Через пролом в пристройке корпуса, какие-то ухари грузили в ГАЗ-66 болванки латуни. Еб вашу мать! молча сказал Степаныч и попятился в сторону проходной. Там оттолкнув бухого охранника заскочил в караулку и набрал 02. Вся смена в разных позах живописно хрючила без надежды на пробуждение. - Алло, милиция, это вас с Завода беспокоят. Тут латунь ****ят, ворота сломали и стену. Нет, на машине. Охрана? Охране не справиться. Я? Тимофей Степанович Павлов, э: шофер. Нет, меня не заметили. Вроде. К чести райотдела, милиция среагировала. Предприятие выполняла раньше заказы для оборонки, и по инерции объект считался важным. - Выезжают. Будут минут через пять. Рысцой прибежав в гараж, Степаныч опустил кабину, и стараясь сильно не газовать выехал на площадку перед боксами. Для храбрости накатил с горла, и выпустив сизую струю из выхлопной трубы поспешил к пожарным воротам. Только б не съебались. На его счастье, за забором грохотал товарняк, маскируясь за этим шумом ему удалось внезапно подъехать к приоткрытым воротам заблокировав выезд. Потом ему разбили одну половинку лобового стекла, потом он отмахивался монтировкой. Потом, когда монтировка улетела, он кинул солидольный шприц в харю нападавшему. Снег окропился красненьким ?. Потом прискакали менты пиная перед собой начкара, и всех повязали. Добив самогон Тимофей Степаныч до ночи провел в райотделе. Из заводского начальства нашли только косого главного инженера, и начальника службы безопасности со следами губной помады на испитом лице. Дома жена поджав губы гузкой пропела: - Ну, и гдей-то это мы запровалились? - Не поверишь, в милиции! - От чего ж, поверю. Ничего удивительного. Знаю я твои гаражи. - Кончай базлать, налей лучше. - Ага, щас! Я ее вылила в унитаз! - Да ты чего мать, охуела? И посмотрел на стоящую в дверном проеме дочку одетую по ночному. Дочка криво ухмылялась. - Тьфу ****и! В первый послепраздничный рабочий день с самого утра, главмех прибежал из своей каморки и комкая *****ку залепетал, мол, Степаныч, тебя генеральный к себе вызывает, наверное за стекло ***** будет, но я никому не докладывал, ты не подумай. - Да больно ему интересно стекло, больше забот нет? О происшествии Тимофей умолчал из врожденной скромности, да и не успел просто, честно сказать. В приемной, покосившись на кожаный диван, Степаныч благоразумно притулился в уголке на стуле, наблюдая как мучается секретарша, набирая что-то на клавиатуре пальцами с ногтями размером с добрую блесну. Интересно, а как она задницу подтирает только успел подумать Степаныч, как секретарша что-то хрюкнув в телефон пригласила пройти. За столом, сидел их новый генеральный директор, хлыщ лет 35 с тонкой щеточкой усов и в запонках. - Ну, сразу к делу. Огромная вам благодарность, за проявленное мужество. - Да ладно, приятно покраснел наш герой, дело житейское, я чай не чужой на заводе. - Мы тут посоветовались, и я решил. Премируем вас путевкой. В Таиланд. И тринадцатую зарплату. Вы как-никак ветеран предприятия, самый старый сотрудник. Тимофей Степаныч, робея от своей наглости спросил: - А деньгами нельзя, эту, путевку? - Нет, вы знаете, нельзя. Тут дело такое, взаимозачет. Мы им профнастил, они им стеклопакеты, а за стеклопакеты они им, а те нам, путевки. А путевки мы меняем на электроды. Дисконт 20 процентов, впрочем неважно: - Понятно, спасибо. А где это? - Оформляться пойдете, там все расскажут. - Обождите секундочку, я распоряжусь. Поднял трубку и промурчал, - Котик, начисли Павлову тринадцатую зарплату что? уже получил? Тогда четырнадцатую. Из моего фонда. Ты чего ****ь, нюх потеряла? Забыла у кого сосешь? Все. И позвони в Пальму, путевку будем оформлять на Павлова. - Главбухша шалунья, словно извиняясь улыбнулся генеральный, и пожал пролетарскую руку Тимофея Степановича. Руки кассирши в окошко протянули ведомость, расписавшись, Степаныч получил неожиданные семнадцать тысяч, и спустившись в бухгалтерию получил визиточку с адресом турфирмы. Дамы из бухгалтерии проводили его завистливыми взглядами. Недолго думая, вышел из управления и в ближайшем продмаге взял кило водки и упаковку крабовых палок, дабы проставиться мужикам на радостях. К его удивлению, механик, уже притаранил из своих заначек стекло, а коллеги шоферюги в курилке обсуждали Степаныча. Слухи расходились быстро, как сливочное масло при Брежневе. Дома, сообщив новость, Степаныч победно заглянул во флягу с брагой, попутно заметив, дескать можно было и на кого-нибудь из членов семьи оформить, но: Нехуй было самогонку выливать. Дочь позеленела как брезент и захлопнулась в свой комнате, а старуха все бурчала - Найдешь там себе в санатории молодую, опять стыда не оберешься. Был грех, еще в семидесятые ездил Тимофей по профсоюзной линии в Трускавец, да намотал там на конец. Вместе и лечились. Полгода концентратами питался, и год на раскладушке спал потом. Только из-за дочери и не развелись тогда. Но всю жизнь пилила! - Имей ввиду, денег не дам! - Куда ты денесся? - Из отпускных возьмешь тысячи полторы, и будет с тебя. - Да ты старая вконец уже рассудком повредилась, психанул Степаныч. - Машке шубу надо покупать, в пальте пятый год ходит, вот ее никто и не берет! - Хуй ей надо деревянный покупать, да смазку: для мозгов. На следующий день, взяв отгул он целый день провел в бегах между ОВИРом и турфирмой, где выяснилось, что загранпаспорт будут делать месяц, и соответственно срок вылета назначался на первую декаду февраля. В голове Тимофей Степаныч прокручивал удивительные названия <Утапао> <Паттая>, и еще <Бангог> какой-то. Угораздило ж на старости лет! Пока анкету в ОВИРе выправлял, спрашивая совета у сидящего рядом парня, разговорились. Выяснилось, что тот в Тайланде уже бывал, и посоветовал кой каких советов, от которых у Степановича с одной стороны проснулось утухающее либидо, а с другой вспомнились очереди в КВД. - А деньги там наши берут? - Нет, там у них свои, их надо менять. - И много надо с собой? - На две недели? Тебе долларов семьсот-восемьсот хватит, если не будешь по кабакам сильно трескать. - Это ж сколько в рублях? - Тыщ 20-25 - Ого! Прикинув заначенную <четырнадцатую> зарплату, да отпускные, на часть которых положила глаз супружница, Степаныч понял, что мотоблок в этом сезоне ему уже не светит. На книжке еще было НЗ, в общем 25 наскребалось. Кутить так кутить. Жить-то осталось! Так себя подбадривал Степаныч меняя рубли на валюту в обменнике. Получилось восемь стодолларовых и две десятки серо-зеленых купюр, которые он держал в руках впервые в жизни. Вылет завтра, чемодан почти собран. Документы, фотография все готово. Вечером, пока Степаныч менял прокладку в кране, жена чего-то там мараковала на <Зингере>, а дочь сев за спиной попросила: - Привези пап ракушек каких-нибудь, в аквариум нам в инкубатор. Я тебе фотоаппарат принесла казенный, наш. Только пленку надо купить и батарейки. - Хорошо. Тут и старуха подоспела: - Мне ничего не надо, разве семян каких-нибудь, или рассаду, цветы там: - Ага попрусь я с рассадой, меня и в самолет-то не пустят! - Ну как знаешь. Я тут тебе кармашки пришила к трусам. Степаныч критически осмотрел творение и вздохнул: - ****ь, но почему на жопе-то? И почему шесть пар? Машка прыснула в кулак. - А как ты хотел, как за деньгами лезть, что люди-то подумают, что яйцо зачесалось? И где ты там стирать-то будешь? - Ага, жопа зачесалась оно конечно, люди подумают что все нормально! - Ну как знаешь. Я тебе покушать в дорогу собрала, там в холодильнике яйца вареные, сала шмат, кура вареная. Утром заберешь, а то испортится. - Да кормят там! Это ж не поезд. Еще раз критически осмотрев вещи в чемодане, Степаныч выкинул оттуда пару шерстяных носков, свитер домашней вязки и кипятильник. Потом подумал, и кипятильник оставил. Ножик, ложку и вилку деловито засунул в дырку рулона туалетной бумаги, а эмалированную кружку без сомнений заменил на граненый стакан. Места в дерматиновом чемодане оставалось еще изрядно. Сунул десять пачек Беломора, потом подумал, и добавил еще пять. Ночью не спалось обоим. Раз пять вставал курить на кухню. - У нас крышки для закатывания есть? - Есть, а зачем тебе? Подождав, пока дыхание старухи стало ровным, Степаныч молча встал, и решительно, с удивительной проворностью закатал три литровые банки самогона стараясь не греметь. Теперь полный комплект. И чемодан полный. Под утро закемарил и приснились ему почему-то негры, в Камазе без стекол, и кидал Степаныч тавотницу как гранату в танк, и не попадал. Самолет вылетал вечером, а днем Степаныч сходил к себе на завод, попрощаться. Мужики по обыкновению сально шутили, но никто не мог знать тогда насколько их шуточки оказались впоследствии близки к реальности. Загодя приехав в аэропорт Степаныч с трудом избавился от жены провожающей. Там он получил конверт с билетами и ваучерами, на котором было написано <Утапао>. В очереди на регистрацию пристроился к какому-то лохматому парню, и смущаясь попросил подсказать чего-куда, на самолете, да тем более за рубеж летел впервые. Тот согласился. - Ручной клади нет? - Какой клади? Переспросил Степаныч - Только чемодан? Тогда в багаж придется сдать. С собой в салон только пять кило. Вон у меня, один сидорок, лохматый открыл тощий рюкзак, в котором лежало несколько пачек Беломора, бутылка водки и сланцы. <Наш человек, работяга небось, папиросы курит> - подумал Степаныч перекладывая в полиэтиленовый пакет из чемодана жратву и банку самогона. - Я все на месте покупаю обычно, да и выкинуть потом не жалко, чего таскаться-то? <Нет, не наш человек> - опять подумал Степаныч вспомнив про шесть пар своих трусов. Таможенные и пограничные формальности прошли нормально, за исключением того, что отбрали нож. - На обратном пути заберете, сказал заебанный таможенник ничуть не удивившись продуктовому набору в пакете. - Наконец симпатичная пограничница шлепнула штамп в девственный паспорт, и пожелала счастливого пути. |
| LAnd:
В накопителе лохматый с хрустом свернул голову с бутылки и предложил отметить переход границы. Отчего ж не отметить, кивнул Степаныч доставая в свою очередь стакан и пару яиц. В общем, когда сели в пузатый 86 ИЛ пузырь наполовину опорожнился. Все было в диковинку и неизвестность приятно возбуждала. Пережив взлет и с восторгом пялясь в иллюминатор Степаныч тихонько матерился от переживаемых впечатлений. Лохматый переобувшись в сланцы, вновь активизировался. Ну давай дюзнем за эшелон. За эшелон так за эшелон, подивился Тимофей Степаныч железнодорожному термину. Потом пили уже самогон за <миллион на миллион> видимости, под еду, которую прикатила стюардесса на тележке. Часть харчей пришлось припрятать, есть не хотелось уже, а оставлять? Такого Степанычу даже в голову не могло придти. Бессонная ночь, треволнения и поллитра спиртного сделали свое дело. Степаныч уронил подбородок на грудь и провалился. Проснулся оттого, что заложило уши. Бодрый голос попросил поднять спинки и пристегнуться, и Степаныч засуетился стараясь чтоб не пролить пристроить ополовиненную банку самогонки с дырками в жестяной крышке. - Не кипешуй, это Карачи - Чего? - Карачи, Пакистан. Тут постоим пару часов, и дальше полетим - зевнул лхматый. - Понятно. Хм, у меня теща была, царство ей небесное в Пермской области из деревни Карачки. Там и окочурилась. Степеныч, ерзал-ерзал, потом вопросил. Как бы дотерпеть-то до конца, ведь уссусь. - Сейчас уже поздно, как сядем, в конце салона сортир. - Странно, в поездах на стоянках запрещено: неужто на бетон все льется? - Да нет, выкачивают потом. - Ясно, значит так с говном и летаем. Лохматый согнулся пополам, и произнес: - Весело батя с тобой, наверно вместе и поселимся. А то дадут какого-нибудь ботаника, не накуриться, не морковь притащить. - Да, с некурящим-то конечно сложно. Про морковь спрашивать не стал, мало ль какие там у них правила против овощей. За окошком самолета была ночь, люди время от времени промелькивали в чужой форме, а то и вообще в ночных рубашках. И с автоматами еще заприметил. Стало душно. В общем, опять взлетели, опять накатили, поели, допили, поспали, и проснувшись Степаныч обнаружил под крылом море, ослепительное отражавшееся от него солнце, и острова, и зелень берегов. Лето! Полушубок-то не додумался старой отдать, с досадой покривился Степаныч, теперь таскайся. Наконец сели. Спустившись с трапа, Степаныч мгновенно взопрел, шапка меха кролика была явно лишней. Пот заливал глаза, и подойдя к автобусу Степаныч не обнаружил в нем ничего, хоть сколько-нибудь напоминающее дверь. Подняв глаза, обнаружил ржущих в окне людей. Среди них и Лохматый. - Хуль вы скалитесь! И пошел туда, куда тянулся народ. Дверь была слева, водитель справа. Ясно, япошка праворукий, сам рассмеялся Степаныч, и во все глаза уставился на поодаль стоящие пальмы ранее виденные только в телевизоре. - Слава Богу, добрался! В небольшой аэропорт аэродрома Утапао набился весь самолет. Все чего-то орали, махали руками, какими-то бумагами. Степаныч как неприкаянный прислонилсяя к огромному кондиционеру, и снова надел шапку. Замерз. Голова кружилась, во рту было сухо. Неожиданно как из под земли выскочил чувак с Полароидом, и залопотал, мистер фото фото давай давай, и было дело нацелился. Степаныч перепугано стащил шапку приглаживая волосы, но опомнился: - Иди нахуй китаеза, чего тут фотографировать у стены, у меня свой есть аппарат в чемодане. <Китаеза> видимо уже много раз слышал это выражение и отвалил. Тут подскочил Лохматый, и притащил невесть откуда багаж. - Ты чего тормозишь, отец! Давай фотки и паспорт, я за тебя эту байду заполню. Да сними ты шапку, трамбуй в саквояж. - Не влезет. Степаныч рассупонил чемодан, и стал укладывать туда оставшуюся жратву из пакета. Лохматый молча отобрал у него паек, и выкинул в урну. - Во-первых, могут не пропустить, (соврал не моргнув) а во-вторых, ты в Тае, забудь про колбасу. Нда, места не прибавилось. Давай сюда чего-нибудь. Степаныч отдал папиросы и оставшиеся две банки самогона. Места хватило как раз в аккурат для шапки, пиджака и полувера. Содержимое рюкзака же Лохматого теперь напоминало багаж спившегося растамана. - Доставай десять баксов. - У меня нету! - Как нет, у тебя кредитка чтоль? - Нет, доллары - Ну я и говорю доставай десять - Аа, так бы и объяснил. Степаныч с мучительной физиономией засунул руку за поясницу, и начал там ковыряться. Чертыхаясь выудил свернутые бабки, и отмусолил чирик. Купюра была влажная. - Даа, запугали русского туриста: из какой же.. полости ты их добыл: протянул Лохматый. Пошли Степаныч, сдаваться. - Куда? - Шутка. Быстро проскочили всю волокиту и выдавились в зал прилета. Он же зал отлета. Там толкалось еще 350 человек на регистрацию на обратную дорогу. - Я хуею с этих русских! - Ого Степаныч, ты я гляжу уже адаптируешься! Пошли трансфер искать. У выхода стояла высокая дива с изумительным разрезом глаз и юбки. В руках держала листок. <Пальма>. - Здасвуйтеее, проходите в наш самый красивый атобус розовый с делфиинамиии.. Лохматый, причмокнул, хорошее начало. - Первое внятное тайское лицо, и сразу ледибой. - Кто? - Ну транс - В смысле? - Ну мужик в бабу переделанный - *****аст чтоль? - Не заморачивайся, потом объясню. Степаныч до того вывернул голову на диво, что чуть не угодил под мотоцикл переходя дорогу. В автобусе работал кондиционер. - Ну ты пока охлаждайся, а я пойду пива пошукаю. Степаныч во все глаза озирался рассматривая бунозеленые кусты и мелковатых людей на улице. - Знакомься. Сингха. Лучшее пиво в этих краях. Тронулись. Степаныч чуть не захлебнулся пивом и вцепился в кресло. Автобус фигачил по встречной. Пережив культурологический шок, вытер испарину. Страна наоборот. Мужики переделаны в баб, зима в лето, дороги шиворот навыворот. Чудеса. Мимо мелькали пейзажи. Степаныч отключил мозг, чтоб не свихнуться, и тупо потягивал пиво. Где-то слева замелькало море. Это вывело его из оцепенения. Только вчера: а сейчас: и опять отключил мозг. Наконец начали подъезжать к какому-то городу. Людей, мотоциклов и машин становилось все больше. К счастью, Камелот в списке выгрузки пассажиров стоял первым, и Степаныч вошел в прохладу отеля. Таких изысков ему видеть не доводилось. В фойе к ним подскочила девушка-блондинка, русская, и затараторила: - Я ваша помощница, на весь срок пребывания. Сейчас вы получите ключи от номеров, приведете себя в порядок, и я вас буду ждать здесь, в лобби через час. Будем записываться на экскурсии. Степаныч тронул за рукав Лохматого: - Это тоже.. полу*****? - Да нет, это наша, с Тагила - А что такое лобби? - Предбанник по английски. Поднялись в номер. Лохматый показал как обращаться с дверью. Апартамент казался декорацией из сериала. Степаныч развесил наконец свои манатки в шкаф и разложил тряпье по полкам. Достал тапочки, тренировочные штаны и футболку с надписью Олимпиада 80. - Да, прикид не фонтан, выходя из ванной, оценил Лохматый. Ну что, погнали менять деньги, да прибарахлимся. Спустились вниз, на рецепшен Лохматый подозвал админа и проинструктировал Степаныча что такое сейф, и как его эксплуатировать. - Это надежнее, чем карман на жопе. И еще, ключ надо кидать в эту дырку, когда уходишь. А когда приходишь, запомни три волшебных слова: <сри сри сри>, это номер нашей кельи. 333. И ключ тебе дадут. Если не дадут, значит я там. В ближайшей менялке Степаныч поменял сто долларов получив почти четыре тысячи местных батов. - Крестик на бумажке поставь, и потихоньку подсекай, как чего делать. Я с тобой все время не смогу ходить. Кроме <иди нахуй>, выучи еще пару-тройку слов. Ес-да, ноу-нет, Камелот-домой. Синга-пиво. Поехали одеваться. - |
| Навигация |
| Главная страница сообщений |
| Следующая страница |
| Предыдущая страница |