― Григорьевич, алло. Здравствуй. 
― А, Валодзя. Здраўствуй, как дзела? 
― Хорошо, Григорьевич, дела. Хорошо. Звоню тебе по вопросу о долгах за газ. 
― Усё заплачэна, Валодзя. Севодня утрам распарадзіўся, ужэ далжны прыйці дзеньгі к вам. 
― Да, Григорьевич. Деньги пришли. 
― Атлічна. 
― Григорьевич... Саш. Там вместо 200 миллионов ― 20 тысяч. 
― Всё нармальна, Валодзя. Так і далжно быць. 
― Так и должно быть? Как это? 
― А, ты жэ не знаеш. Точна. Я саўсем не падумаў. 
― О чём? 
― Валодзя, у нас севодня дзенамінацыя праізашла. Всё уменьшылась в 10 тысяч раз. 
― Как это? Какая деноминация? 
― Абычная, Валодзя, абычная. Был мілліон рублей, стала сто. 
― И что это значит? 
― Нічэво страшнава, Валодзя. Цехнічэскій працэс. Бутылка сейчас будзет стоіць 7 рублей, прэдстаўляеш? Как в моладасці. 
― 3.50 в молодости стоила. 
― Ты самую дзешовую браў? Я не рыскаваў так. 
― Григорьевич, как быть с нашими деньгами? Где ещё 199 миллионов 980 тысяч? 
― 19 тысяч 998 рублей, Валодзя. Дзенамінацыя. 
― Какого чёрта? 
― Валодзя, нічэво не магу падзелаць. У меня тожэ на картачке всё уменьшылась. 
― Я понимаю. Но мы то тут при чём? 
― Вы савершэнна ні пры чом. Нікто не абвіняет вас. Цехнічэскій працэс, внешніе фактары. 
― Я понял. Хорошо. Вернёмся к этому при личной встрече. 
― Канешна, всё абсудзім. 
― До свидания. 
― Валодзя, стой! 
― Что ещё? 
― Ты штоб два раза не званіў. С нашымі выплатамі па крэдзіту то жэ самае праізашло. 
― Григорь... 
― ... 
― Охренеть.