Здравствуйте коллеги охоты! Я для Вас новичок, хочу сказать о лайке,- держу две, было три с месяц назад погибла под кабаном, все западники, на выставки не вожу, сглазят или сопрут. Из десяти собак две после выставки спёрли, остальных кабан зарезал, держу только своих кровей, - во как. А режут они вот так:
ЁКА
Морозец давил под двадцатку и красным восходом пробивался через березняк.
- Однако холодно мужики, - может вернёмся.
- Да не замёрзнем.
- Беленькую то взяли, вот пробежимся по лесу, да на печку.
- Что то мне не верится, Вас хрен выгонишь с машины.
ГАЗ – 69 убитой колеёй пробивался к лесу, везя охотников на номера. Все были готовы добыть секача и обменивались мнением, как и каким зарядом надёжнее завалить. Мне, как молодому опять резать ельник на лыжах от болота. Это место мне всегда не нравилось, болото с заросшими островами - мачулы и всё тут, да же при 20 градусах не замерзали и своей испариной обволакивали чёрную ольху. Ходить по этим дебрям было тяжело в любое время года, но надо, зов охоты тянул в глухие места. Кабан всегда ложился на островах, но на каком? Всё болото изрезано тропой, вот и топчи его, пока не сорвёшь, а там уйдёт в болото и с концами.
Машина остановилась у кромки леса, накинув лыжи, взяв собаку на поводок, я ждал, когда придёт моё время пойти загоном на номера.
- Ека,- вперёд, пошумим трохи а там смотришь и секача выгоним пенсионерам.
Лайка с волчьим окрасом отлаялась в ответ, как бы сказав да, растворилась лесу. Лыжи проваливались в рыхлом снегу, но идти было легко. Ёка залаяла в стороне от моего хода на номера, мне пришлось вернуться и закручивать зверя. Я уже поднялся на остров, поросший густым ельником, но собака, взвизгнув, замолчала. Краем ельника шёл крупный секач, по правую руку разбрасывая снег, почти весь белый. Присев, я поймал его на мушке своей двадцатки, сделав вынос, выстрелил, кабан метров семьдесят от меня тупо зарылся в снег.
- Вот так надо стрелять, мать вашу, пенсионеры хреновы.
Кабан лежал, но собака не вышла из ельника, - меня это расстроило, пройдя метров двадцать моя Ека лежала скуля, с разорванным боком в луже крови. Это было не выносимо тяжело, прервать её мучение, сухой выстрел окинул промёрзлый лес, воцарилась тишина, лишь деревья слегка потрескивали от мороза. На номерах послышался выстрел, я шёл весь разбитый и злой от потери своей собаки, ни что мне не могло порадовать в этой охоте. На номер выскочила лиса и они взяли её. Рассказав о потере собаки, решили не тянуть секача к машине, а разделать его на месте. Взяв рюкзаки, оставив ружья в машине, вчетвером двинув в пяту по лыжне за зверем.
- Может, ружьё возьмёшь.
Вдогонку крикнул отец, топчась возле машины.
- Да, зачем лишний вес неси.
После того как я (помог Еке), мне не хотелось его брать в руки. Придя к секачу, меня удивила эта картина, - кабан стоял, соплива брызгал кровью не делая ни каких движений.
- Ну, сука встал из мёртвых.
- Да как ты его стрелял?
- Как, как, завалил да и пошёл искать собаку.
- Что делать будим, ружья то в машине.
- Да я его за Ёку с час зарежу.
Кабан стоял и не обращал внимание на нас, я выбрал самый длинный нож, зайдя с заду к кабану, ударил его нагой, кабан продолжал стоять, как вкопанный. Забравшись на его верхом я всеми силами моей злобы, ударил кабана в шею. Секач дрогнул, поднявшись дыбою, скинул меня с себя. Мужики бросились к ближайшим берёзкам, пыхтя, как паровоз, я откатился в сторону, поднявшись, сделав несколько шагов, которым мог бы позавидовать Данила Райцев когда рвал от немцев, но на этом всё и кончилось. Кабан, сделав тройку- пару шагов, уткнулся носом, все тревожно роптали, а вдруг поднимется. Минуты три мы всматривались в его исход, сделав последний выдох, он успокоился, я рассмотрел, куда легла моя пуля. Ниже глаза см.2 разбив верхнюю челюсть пуля вышла на вылет, погрузив его в шок.
- Да тяжело ты дался нам, но ружьё как бы не было тяжка, теперь я всегда буду брать.
Думал я про себя, делая выводы. Весь вечер мы разбирали эту трагедию и решили в загон ходить парами, злой пошёл кабан и расслабляться ни как нельзя, как бы не был вооружен.